Записка отобранным Средней киргиз-кайсацкой орды от старшины Кулебаки-батыря и других разных обстоятельствам, купно же и о состоянии самого Аблай-хана,

Хотя Аблай-хан ко исполнению предприятия ево выездом противу киргизов в горах в окрестностях городов Малой Бухарии обитающих, а притом и для удаления от места пребывания ево и покушался, востревожа бывших на торгу в Петропавловской крепости и в самой орде киргиз-кайсак, якобы с российской стороны имеет быть нападение на весь киргиз-кайсацкой народ.

Но как некоторые из верных к российской стороне старшины, а именно Байзигит Сейтан, Бикбулат да Кинзебай, с подчиненными им атагайским, караулским, кирейским, кашкалским и каракисяцким родами не захотели ему, Аблаю, последовать, лишась настоящего своего покоя, то вслед за ним, Аблаем, отъехавшим уже на тысячу верст, зделали посылку нарочного с тем, чтобы он, Аблай-хан возвратился и в прежнем состоянии находился; а ежели того не учинит, то б тому нарочно посланному дал такой, по обычаю ординскому, знак, что он над теми киргизцами, кой остались при границах российских, не будет иметь никакой ево власти, только им, Аблаем, сего не учинено, а вместо того к старшине Кулебак-батырю прислан нарочной для проведания того, не имеется ли со здешней стороны за продолжаемые ево, Аблаевы, пренебрежения и противности какого-либо намерения, но как он, Кулебак, уверил, что ничего того не слышно да и быть не может, то он, Аблай, по прибытии ево нарочнаго, принужден возвратиться, сколько в разсуждении того, а паче по малости бывших при нем киргиз-кайсак, с коими при достижении предмета ево надобно было и на пути еще с некоторыми противными ему сопротивляться. Итак, теперь находится он, Аблай, в прежнем расположении близ горы, называемой Кукчетау; причем, однакож, и еще того своего предприятия к выезду на киргизов продолжать не оставляет, домогаясь требованием ево с сибирских линей пушек и воинских людей.

Что ж касается до преданности ево, Аблаевой, к российской стороне, то все помянутыя старшины объявляют и уверяют, что он в том обращается лицемерно, делая разныя притворства, изменчивости, как и к принятию на ханское ево достоинство знаков склонности не оказывает, в чем-де ево развращают бывшия с сыном его Тугум-солтаном в С.-Петербурге старшины Даут-батыр и Тявякель Мулла, внушая, будто он по прибытии в Петропавловскую крепость задержан будет за находящихся у него российских пленных под караулом, к выдаче же тех пленных ни малейшаго у него, Аблая-хана, виду нет.

Посланныя от него, Аблая, для выручки капитана Дудина (¹⁹⁾ нарочныя возвратились, только сыскать ево и получить не могли, а хотя от некоторых из киргизцов и слышно, якобы он находится в орде их, только того за вероятное почесть неможно, однакож, о отыскивании ево, Дудина, некоторым киргизцам с обещанием награждения наказано.

Подлинное подписал переводчик коллежской регистратор

Мендияр Бекчюрин.

АВПР, ф. 122, д. 1, 173-174. Копия.

Комментарии

19. См. док. № 46.

Казахско-русские отношения в XVIII-XIX веках (1771-1867 годы). Алма-Ата. Наука. 1964
 (Сборник документов и материалов))
РАЗДЕЛ ПЕРВЫЙ
1771-1821 годы

сайт http://www.vostlit.info/