По секрету.

От 9-го числа минувшего февраля сего 1774 г. оной Гос. колл. ин. дел по репорту Астраханской губ. канцелярии от меня сообщено о возмущении в Гурьеве-городке казацкой команды и опасности от нее находящегося тамо прапорщика Мякишина, и что в защищение его отправлена из астраханских баталионов рота солдат, чрез что я и надеялся тамо быть спокойствие, но потом того же течения 14[-го] получил я от астраханского обер-коменданта генерал-майора Левина репорт, что отправленной со с оною ротою астраханских баталионов секунд-майор Арбеков, по крайней худости льда, и на пути блис Астрахани обломился и пароховой ящик и сухари помочил и затем возвратился в Астрахань, и оставлен до случившихся морозов.
А как оная команда по репорту прапорщика отправлена по опасности от мятущихся тамо яицких казаков в преданности в сторону известного государственного злодея, в таком нужном случае и надлежало б ему, майору, не останавливаясь, путь своей продолжать или и обер-коменданту к тому ево понудить другою способною дорогою итти и помоченной провиант и порох переменить вновь, а отнюдь оную команду не останавливать; в разсуждении сего 15-го ордером моим ему, обер-коменданту, предписано, чтоб ее немедленно в Гурьев-городок отправить способным сухим путем, дав в прикрытие казаков пристойное число.

Но противно тому сего марта 6-го получил я с нарочным куриером ис той губернской канцелярии и от него, обер-коменданта, два рапорта, что оная команда за распутием в Гурьев-городок не отправлена и  остановлена в Красном Яру, а помянутой прапорщик Мякишин с командою и обвывателями бунтовщиками яицкими казаками убиты, с коих репортов для усмотрения Гос. колл. ин. дел и точныя копи при сем приложены; и как из них видима крайняя слабость губернской канцелярии и его обер-коменданта о занятии оного города такими бездельниками не по иному чему, как чрез самое то, что прежде посланная туда из Астрахани на защищение воинская команда, якобы за худостию дороги, удержана в Красном Яру и ко отобранию от них, злодеев, города ни она и ни другой воинской команды не послано, и оставлен город до дальнейшей резолюции моей в их хищниковых руках.

А понеже Гос. колл. ин. дел известно, что всякое зло, не только изменическое (каковое есть сие), должно истребить в самом начале, а не продолжать; для того оного ж 6-го чисел чрез три часа обратно куриер от меня отправлен в Астраханскую губ. канцелярию с наикрепчайшим повелением, чтоб командировать из Астрахани к Гурьеву-городку легкую полевую третью команду со всеми снаряды, придав к ней, сколько можно набрать в Астрахани и в казачьих городках, однакож не оскудевая совсем и тех мест, конных и оружейных казаков, да еще от полк. князя Дундукова или поблизости из других мест нарядить ис калмык человек 200 или 300 как наискоряяе, при известных той губернской канцелярии надежных в верности зайсангах, обещая им, именем моим, за ревностную службу верное награждение, и ко всем к ним определить командующего ис тамошних баталионов самого исправного и в военном деле искусного, храброго и надежного человека ис полковников или подполковников, а хотя б я и желал сам именно назначить, но по незнанию моему никого, оной выбор оставил на усмотрение их, обер-коменданта и губернской канцелярии; а естли б из них случилось быть иногда престарелые и дряхлые люди, то и находящегося при комерческом банке директором полк. Лебидева в ту командировку начальником употребить, а оного банка денежную казну до возвращения ево в Астрахань запечатать с ним губернскою печатью и в целости иметь смотрение канцеляри; к тому полковнику накрепко предписать со всеми теми воинскими людьми следовать к Гурьеву-городку в самоскорейшем времени денно и ночно с поспешением ни мало нигде не останавливаясь и несмотря ни на какие в пути трудности и препятствии, что ни в какое оправдание принято не будет, как то уже слабостию такою прежде отправленная команда успеху не зделала, а тем самым город предан в руки злодеев и бывших тамо ревностных людей неповинная кровь ими пролита.

И сего ради крайне старатца оную команду чрез сутки в путь отправить, которой итти прямо к Гурьеву-городку сухим путем со всякою военною предосторожностью от злодеев, кои естли б в дороге оказались, то всех их разбить и истребить, так равномерно и пришед к Гурьеву ни отбив ево от тех злодеев, яко самых каналей и всегда в пияном состоянии пребывающих и буйственных людей, покуда все они тамо не истребятся и город от них не отберут, бес того ко мне ни о каких к тому невозможностях не репортовать; буде ж бы они стали упорственно стоять, как в нем живут одне только возмутившияся казаки, всех их домы и огню предать, то толико б они без изъятия взяты были; и сие я приказал учинить в таком разуме, что как оной город имеет в себе несколько укрепления и потому, естли взять ево будет невозможно, в таком случае на оное созжение и поступить; и сверх того, по занятии города постаратца и дале по линии на бунтующие казачьи фарпосты учинить поиски, и тамо равным образом всех злодеев забирать, и вконец искоренять и что произойдет, тогда обо всем подробно ко мне репортовать; и самому ему полковнику, остатца с тою командою до повеления моего в защищение тамошних мест и во истреблении злодеев; и о том  следовани и пребывани своем почасту ко мне доносить, а пойманных бунтовщиков за крепчайшим караулом прислать в губ. канцелярию, которой и иследовать.

Итак, когда оная команда к Гурьеву проследует, то и Красной Яр останется безопастным, которою хотя б морем послать было и ближе, но легко, быть может, противным ветром остановит или бурею размечит суда, то уже и никогда не поспеют, да и с конницею разлучатся, и потому самому и велено их послать всех соединенно сухим путем, как же из репорта обер-коменданта усмотрено, что и в Астрахани в военных людях состоит недостаток, в таком случае и принужден я приказать отправить туда в добавку ис царицынской полевой команды от майора барона Дица полтораста человек, и к тому можно употребить в нужном случае, обыкновенно, и всех градских жителей, а по наступающей ныне весне, по притчине настоящих с кубанской стороны опасностей, необходимо надобно иметь на защищение вверенной мне губернии военных людей довольное количество, к чему по необходимости должно употребить по здешнему месту калмык, о чем от меня ныне же Прав. сенату донесено, да и Гос. воен. колл. и в Казань к г-ну генерал-аншефу и ковалеру Александру Ильичу Бибикову сообщено.

Петр Кречетников.

АВПР, ф. 122, д. 3, лл. 63-65.

Казахско-русские отношения в XVIII-XIX веках (1771-1867 годы). Алма-Ата. Наука. 1964
 (Сборник документов и материалов))
РАЗДЕЛ ПЕРВЫЙ
1771-1821 годы

сайт http://www.vostlit.info/