Вместе с донесением моим, Вашему выс-ву ныне посылаемым, о совершенном вчерашнего числа торжественном открытии Кокчетавского окружного приказа, имею честь Вашему выс-ву донести о нижеследующих обстоятельствах.

После личного свидания моего 22 числа марта с султаном Габайдуллой и прибывшими с ним старшинами предположено было открытие окружного приказа в половине сего месяца. В ожидании перемены погоды, удобнейшего [для] собрания киргизских старшин из волостей и родов, между линией, Кокчетавом и Ишимом кочующих, и вследствие объявленного прежде выступления из Петропавловска отряда, через команды наши предварительно с прокламацией и уставом в степь посылаемые, согласий и подписок киргиз на введение из волостей Ногой и Якшилык-Караульских, кочующих к стороне линии по Ишиму, послал я 28 числа марта из 15 человек команду с есаулом Безъязыковым и с муллой к султанам в тех волостях Сортаю и Тортаю, написав им пригласительные письма о прибытии к половине сего месяца к Кокчетаву с старшинами и биями для выборов старшего султана и чиновников, открытия окружного приказа и разбирательства барант, вновь произведенных, прося особенно султана Сортая, чтобы он, за учиненную при отправлении уже в степь отряда подведомственных ему киргизами волости баранту лошадей, приказал просящих правосудия удовлетворить, что там, где российские войска находятся, производить сие зло не должно, ибо всякий из входящих в округ киргиз будет от того защищаем. Есаул Безъязыков, дошед к султану Тортаю, мужу известной ханши Айханымы, отдал мое письмо султану Тортаю, который при ханше собрал старшин и биев, равно и тех из киргиз, с которыми нужно было по барантам, вновь учиненным, сделать разбирательство.

Возвращался с ним к отряду, по пути через Якшилык-Караульскую вол., заехал с письмом моим к султану Сортаю, но сей мятежник с собранными им вооруженными киргизами остановил султана Тортая и следовавших с ним старшин и биев, которые, опасаясь угроз его мстить им и их кочевьям, если они сюда поедут и согласятся на открытие окружного приказа, там остались.
Есаул Безъязыков, имевший строгое от меня запрещение входить в какие-либо их распри, и мулла словесным наставлением сколько ни действовали увещанием и убеждениями, чтобы он следующих с ними добровольно старшин и биев не удерживал и не угрожал, если он сам не хочет ехать, но он через посланных в ближайшие к нему кочевья нарочных собирал киргиз, и внушая им, что русские приносят им гибель, расстроил ехавших с Безъязыковым старшин и биев, которые, боясь угроз того мятежника, не поехали далее.

Оный же мятежник с азартом вручил есаулу Безъязыкову письмо для доставления ко мне, которое подлинное с российским переводом при сем прилагается ⁶⁰. С сим только письмом возвратился ко мне Безъязыков со своей командой и муллой, донося при том, что мятежник Сортай отрядил за ним преследовать до вершин р. Чаглынка до 60 человек вооруженных киргиз, как понимать должно, с таким намерением, чтобы препятствовать объявлению прокламации и высочайшего устава, ибо и тот экземпляр, который он принял, с презрением отдал Безъязыкову.
Между сим, когда сюда собирались султаны, старшины и бии от родов атагаевского, киреевского, кипчаковского и канжигалинского, по дошедшим слухам, мятежник Сортай послал к линии в кочевья тех родов возмущать киргиз к непринятию введения порядка и устройства и откочевывать к нему, рассевая нелепости, более тех, какие изъясняет в письме своем, и угрожает бедным нападениями, внушая, что отряд русских пришел в степь на время и возвратится, что султан Габайдулла против его, Сортая, ничего не значит, и что все его к России происки уничтожатся.
И сего же апреля 28 числа, накануне открытия окружного приказа, прибывши сюда, верноподданный наш киргизец Атаевской вол. коллежский асессор Токтамыш Янузанов объявил, что из караульцев, подведомственных мятежнику Сортаю, учинили 26 числа апреля угон от его, Токтамыша, и прочих агатаевских киргиз более 300 лошадей, что на пути возвратил он до 200, а более 100 угнаны.
Происшествие сие начало было колебать и собравшихся сюда киргиз, что защита со стороны нашей не сильна, но приложено со стороны нашей всевозможное старание, особенно через наших прежних верноподданных с линии, здесь у меня при отряде находящихся, из киргиз-чиновников, и с увещаниями расторопного и умного муллы, уверять желающих порядка и устройства киргиз, чтобы они от мятежника были безопасны.
И с сим уверением ускорило было собрание старшин и биев из родов и волостей ближайших, чуждых согласия с мятежным Сортаем, для выбора старшего султана, заседателей и открытия окружного приказа, что и совершено вчерашнего числа. А ныне, по официальному окружного приказа рассуждению, дабы оградить разъездами и пикетами из казаков, как караванные дороги и караваны, которых петропавловское купечество ныне ожидает из Бухарии, Ташкении и Кокании, и особенно охранить киргиз, принявших покровительство наше, от нападения мятежника Сортая, равно оправдать и уверение наше в возможной их защите, определено: отправиться из места окружного приказа г-ну войсковому старшине Лукину с командой казаков по предполагаемой черте Кокчетавского округа, начав к стороне Ишима и с того места, где мятежник Сортай возмущает и угрожает желающим нашего покровительства, поставить пикеты и разъезды для сообщения с окружным приказом, но, как мятежник Сортай в нынешних своих кочевьях заграждает черту сообщения почти от линии с волостью Ногой-Караульской, от которой сюда следовали старшины и бии на выборы, но мятежником Сортаем задержаны, и волость оная, просившая нашего покровительства, не может от сего отряда надежно и уверительно в глазах киргиз защищена быть малой частью казаков, а  много туда отделить — не достало бы их на другие по округу предполагаемые пикеты и разъезды и содержания приличного и нужного караула при самом приказе, как и для устройства назначенных при оном по нынешнему военному времени заведений, то я распорядился таким образом, чтобы по некоторому числу казаков на короткое время из Пресновска от 1 до 2 и 3 казачьих полков к местам откочевок, просивших нашего покровительства ногай-караульцев, где ныне жена хана Валия, и оттоль сделать от мятежника Сортая свободным и безопасным сообщение сюда, к окружному приказу, просившим нашего покровительства киргизам, и с сим вместе в самом начале уничтожить мнимые замыслы мятежника Сортая, а преданных нам киргиз утвердить в справедливости нашего уверения сильной защитой и приохотить дальнейших киргиз к принятию добровольному вводимого устройства.
Я должен признаться Вашему выс-ву, что доброе поведение казаков много может способствовать к порядку и устройству, и что Кокчетавский внешний округ служить может открытым примером киргизам в дальнейшем охотно принимать наше покровительство, но в таком случае, где обиженный в глазах наших от мятежников отдавшийся нам в покровительство киргизец не получит сильного защищения, теряется к нам и уважение и доверие. Пример вышеизъясненный поступка мятежника Сортая, когда задержаны им старшины и бии, показал, что кроме убеждений, которые в легкомысленном и глупом народе ничего не действуют, необходимость требует соображать с обстоятельствами и благоразумием употребить и меру силы.

При отряде состоит благополучно, больных нет и умершего ни одного не было, лошади довольствуются подножным кормом, худшие поддерживаются частию овса. О способах усиления для охранения Кокчетавского округа военной стражи частию казаков из 1-го, 2-го и 3-го полков по 50 человек, я отнесся, дабы не потерять времени и утвердить киргиз сильной нашей защитой к командирам оных полков и дал знать войсковой коммуникации.

Рукописный отдел Публичной библиотеки им. M. E. Салтыкова-Щедрина (г. Ленинград), ф. IV, шифр 836.

Комментарии

60. Документ не обнаружен.

Казахско-русские отношения в XVIII-XIX веках (1771-1867 годы). Алма-ата. Наука. 1964
 (Сборник документов и материалов))
РАЗДЕЛ ВТОРОЙ
1822-1847 годы

сайт http://www.vostlit.info/