В каком состоянии киргис-кайсацкия хан и солтаны с их ордами при настоящих здешних с известным государственным злодеем Пугачевым обстоятельствах пребыли и ныне находятся, о том, сочиня из дела экстракт (¹³⁾, имею честь при сем моем ко усмотрению Гос. колл. поднесть, а притом свидетельствовать, что Нурали-хан с детьми и с братьями ево находится, кажется, в верности непоколебим и в здешних требованиях, по возможности ево, соответствовать старается.

 Итак, не угодно ли Гос. колл. будет для лутчаго их в том подкрепления и службе е.и.в. поощрения, а протчим солтанам в подражение, удостоить их, хана и братьев ево Ералия и Айчувак солтанов, похвальными листами [наградить], ибо он, хан, не получа такового за подвиг свое против бежавших отсель волских калмык, робщет.

В протчем, обстоятельства здешния с помянутым государственным злодеем еще не прекращаются, чему большею притчиною колебание и бунт обитающего вверенной мне губернии башкирского и другого иноверного народа. А и киргис-кайсаки, слыша о сих обстоятельствах, делают при здешних линиях большия пакости увозом людей и отгоном скота, отчего их, за умножением внутреннего злодейственного огня, воздержать недостает возможности, ибо отправленныя от Гос. воен, колл. для истребления злодеев войски упражняются внутри губернии.

Иван Рейнсдорп,

Титулярный советник Петр Чучалов.

АВПР, ф. 122, д. 2, лл. 1 и об.

Комментарии

13. См. документ № 29.

 

1774 г. июля 8. — Экстракт, представленный оренбургским губернатором в Гос. колл. ин. дел, об участии казахов в восстании Е. Пугачева

Экстракт, учиненный о обстоятельствах, произшедших во время блокады города Оренбурга известным злодеем, самозванцом Пугачевым,  с сообщниками ево между киргис-кайсацкими ханом и солтанами, и какое сообразно оным со здешней стороны было соответствование.

24-го сентября киргизкайсацкой Нурали-хан к генерал-порутчику оренбургскому губернатору и кавалеру Рейнсдорпу писал: на сих-де временах проявился около яицких селений е.и.в. изменник и проговаривает заблудшия речи, якобы он бывший император Петр Федорович, требуя притом, чтоб они покорились, о чем-де к нему, хану, двоекратно и писал; и хотя-де он всему тому отнюдь не верит, но яицкия-де казаки, по лехкомыслию их, собрався к нему, злодею, Яицкий городок окружают, о чем-де уведомясь, он, хан, от старшины Мартемьяна Бородина и находящегося в правлении комендантской должности г-на подп. Симонова, приехав к Яицкому городку, представил, что он, искренно усердствуя е.и.в. и не внимая изменническим речам, советовал всех тех, кои сему причастны, как и самового злодея, поймать. А естли тамошних сил недостанет, то б ему, хану, с народом ево, на то позволить, что-де все он, хан, и не дождавшись губернаторского повеления, исполнить может; токмо-де реченной подп. Симонов на то ево, ханское, предприятие отозвался, что сила их, не заимствуя и его, ханской, достигнет. Итак, он, хан, требовал губернаторского уведомления: означенной самозванец вор ли или самой государь, коего-де на поимку он сам собою и приступить за предписанным отказом не может.

На сие к нему, хану, от 23[-го] того ж [месяца] от губернатора ответствовано, что бывшей император Петр Третий, как всему свету известно, в С.-Петербурге скончался и тело в засвидетельствовании кончины его нарочно дней с семь на порадном месте лежало, которое-де он, губернатор, сам видел и последнее руки целование зделать удостоился, а тот, которой в войске яицком проявился — плут, злодей, беглой донской казак, имянем Емельян Пугачев, коего указом е.и.в. сыскивать и поймать велено. Итак, он, губернатор, уверяя ево, хана, просил, ежели сей злодей с приобщившимися к нему при поиске здешних команд паче чаяния на киргискую сторону перебежит и будет искать тамошнего покровительства, то б он, хан, подчиненным ему киргис-кайсакам велел их разбить и переловить, а особливо оного плута-самозванца, и выдать в здешнюю сторону, причем за то обнадежен он, хан, не только высочайшею е.и.в. милостию, но и награждением.

А от 28-го числа того ж сентября по поводу сего, что при настоящих здесь нуждных обстоятельствах киргис-кайсаки, к дальнейшей здешней досаде разъезжая около меновного двора, производили великия пакости, делая вред киргис-кайсацкой Меньшей орды. К Айчувак-солтану писано от губернатора, что он, будучи уверен о беспорочной его, солтановской, е.и.в. службе, прилежчно просит: тех киргис-кайсак, тотчас собрав, отсель удалить, и от такого их вид неприятеля составляющяго поступка всемерно уняв, и тем бы при сем случае доказать отличное его к е.и.в. усердие, а инаково прикажет он, губернатор, как в неприятелей стрелять.

А затем от 7-го числа октября получа губернатор предъявляемую от Нурали-хана и реченного Аячувак-солтана при столь нуждных здешних обстоятельствах ко услуге е.и.в. усердие, от стороны е.в. свидетельствовал им его благодарность со уведомлением, что не преминет он о сем и к высочайшему двору е.и.в. донести.

Какое ж оныя враги против Оренбурга злодейство производили и что, напротив того, с ево, губернаторской, стороны чинится, тому-де присыланныя от хана люди его самовитцы, с которыми-де врагами, елико бог поможет, бороться он, губернатор, будет; ежели ж-де во время нужды потребна будет их, ханская и солтановская, помощь, то не пременит-де он, губернатор, тотчас сообщить, а между тем бы они, хан и солтан,  киргис-кайсаков от их шалостей всемерно воздерживали, а притом бы солтан в случае могущей быть нужды в помощи их в близость Оренбурга с подчиненным ему народом прикочевал.

А что касается до удовлетворения просьбы их, ханской и солтанской, о перепуске на внутреннюю сторону Яика-реки скота их, то-де о сем рассмотреть, и как скоро от настоящего упраждения он, губернатор, свободен будет, чрез нарочного сообщить не оставит.

Но как требуемого от помянутого солтана для помощи прикочевания и ниже на вышеписанное предложение уведомления не учинено, а для искоренения находящейся при Оренбурге злодейской толпы та помощь была весьма потребна, то от губернатора паки двоекратно к нему, Айчувак-солтану, сперва от 11-го того ж октября писано, чтоб он постарался с подчинеными им киргис-кайсаками сколько можно в знатном количестве собрався, тот же или, конечно, на другой день сюда, к меновному двору прибыть, и здешним войскам во искорении сих злодеев содействовать; причем и такое позволение ему объявлено, что все их злодейское имущество к себе брать, а людей живых сюда представлять, за что, а особливо ежели кто главного злодея поймает и представит, дано быть имеет ис казны е.и.в. знатное награждение, а он, солтан, особливой за сие его старание и предводительство киргизцов, знаками высочайшей е.и.в. милости награжден будет; а сверх того, сия ево важная услуга может впредь служить доказательством к е.и.в. верности, ибо-де не оставлено будет к высочайшему двору е.в. донести.

Что все и вторичным от 18[-го] того ж месяца подтверждено с присовокуплением, ежели, он, солтан, от подданической ево, к е.и.в. должности не отступает и присягу в верности соблюдает, то б на помощь поспешил, а по последней мере прислал уведомление, в каких он мыслях себя находит, дабы губернатор мог послушание и непослушание видеть и впредь при случаях таким ево трактовать, каким он при настоявшей потребности представят. По которым требованиям не только ни малого исполнения не учинено, но и уведомления отнюдь от него, солтана, не получено.

А брат его, вышеозначенной Нурали-хан, полученными здесь 2-го числа декабря, а от него отправленными от 9-го и 17-го ноября письмами, предъявляя учиненное от губернатора предложение и к службе е.и.в. ево готовность, а притом сожаление и прискорбие свое о раззорении подданных ея величества, сообщил.

1-м: хотя-де губернатор к нему и писал, что когда в нем, хане, настоять будет потребной случай, тогда-де и без уведомления он оставленным не будет, во ожидании чего пребывая, он, хан, и просил его, губернатора, чтоб он, по получении сего уведомления, учинил его известным, кто ему, губернатору, приятель и кто злодей, и в каких мыслях он, и в чем упражняться изволят, а потому — и какое ему, хану, повеление будет, чего-де в сего во ожидании он остается.

От находящихся ж-де в степи лехкомысленных людей, как от солтана Дусалия, так и от киргис-кайсак, не вмешиваясь он, хан, в их общество, находится в стороне, не почитая их отнюдь за приятелей, ибо-де от них, кроме худого, впредь ничего ни доброго последовать не может, а за сие же не останутся они при высочайшем е.и.в. здравии без надлежащего наказания.

2-м: вчерашнего-де, то есть 16-го числа ноября от находящегося в Яицком городке комендантом подп. Симанова получил он, хан, печатные манифесты, которые увидя и весьма обрадовавшись, киргис-кайсацкому народу прочесть велел, а дабы-де о сем и брат его, ханской, Ерали-солтан известен был, то и к нему чрез трех человек отправил, с тем, чтоб он с наилучшими людьми к нему, хану, поспешил, а он-де, хан, с его  стороны по учиненной e.и.в. присяжной должности непременно и непоколебимо служить будет.

На сии письма к нему, хану, от губернатора того ж 2-го декабря, вследствие прежднего с изъяснением о злодейской г. Оренбурга блокаде и усилении яицкими и илецкими казаками и другими беспутными людьми, ответствовано.

Что касается до здешнего против него, злодея, предприятия, то для поиска над ним собираются воинския команды, которыми, при помощи божией, уповательно, что оной злодей со всею его толпою непродолжительно истребится.

Но как сей изверг не только одному здешнему краю, но и всему обществу, в том числе и ордам киргиз-кайсацким, сущей враг и вредитель почитается, то требовано иметь ему, хану, от него, злодея, крепкую предосторожность; и ежели он обратит бег свой от страха оружия е.и.в. к Яицкому городку или в их сторону, то б для поражения силы киргиз-кайсацкия были в готовности, и в случае б приближения его к ним, кайсакам, поступлено было так, как благоразумие наставит, а при необходимости б и подп. Симанов оставлен не был; но как и от киргиз-кайсак происходили при здешних линейных крепостях увозом людей и отгоном скота шалости, то ко удержании их от сего под прещением здешняго войска ему, хану, напомянуто.

А 18-го числа декабря получено и от Дусали-солтана письмо, коим он от губернатора требовал уведомления, в каком состоянии он находится и что сын его, солтанской, Сейдали, попал в руки злодею, самозванцу, а нарот-де его, хотя пошел на низ, но он-де, солтан находясь при нижних яицких форпостах, по возможности его защищать оные от воров и беспечально содержать не оставит.

На что к нему, Дусали-солтану, от 23-го числа того ж [месяца] от губернатора ответствовано, что он находится беспечально и спокойно, ибо-де хотя известной ему, солтану, вор и государственной вредитель с подобными ему злодеями и наводит при здешнем месте затруднение, однако, как ожидаются сюда отправленныя от е.и.в. войска, то, при помощи божией, уповает, что он, злодей, со всеми при нем находящимися, вскорости поражен и истреблен быть может.

А притом как к нему, Дусалию, так и к братьям его, Нурали хану и Айчувак солтану по поводу сего, что при толь важном с известным вором упражнении к крайнему оскорблению ведомства их киргиз-кайсаки не оставляли своих продерзостей и многолюдными собраниями делали на яицкия форпосты неприятельские впадения, увозя людей и отгоняя скот, да и дорогу к Гурьеву-городку совсем заперли, писано.

Что он, губернатор, совсем не думал, чтоб они, киргизцы, при сих обстоятельствах, служащих не только для одного здешняго места, но особливо во охранение и орды их, будучи под руководством их хана и солтанов, на таковые продерзости отваживаться могли, а уповал, что они во истреблении того общего врага и помощию их служить не оставят, однако напоследок то чаяние сделали тщетным, и потому от него, губернатора, вследствие прежних им, хану и солтанам, наупомянуто и требовано, дабы они старались сих киргиз-кайсак от их шалостей всемерно воздерживать и отвращать, а инаково, как скоро с тем злодеем решение последует, то и они, киргиз-кайсаки, ожидаемыми сюда войсками е.и.в. достойно накажутся; о чем бы они, хан и султаны, предварительно им внушили.

Между тем 18-го числа декабря от г-на подп. Симанова представлены полученные через [с] подарки посланных от хана и Дусали-солтана к самозванцу листов на татарском диалекте копии, в коих они, имянуя сего изверга священнейшим именем бывшего императора Петра Третьего,  к службе его представляли готовность, как то обстоятельнее докажут приложенные при сем со обоих тех писем переводам копии.

И что касается из сих владельцев до Дусали-солтана, то оной в самом деле в нарушении подданической его к е.и.в. должности в верности поколебался и к помянутому самозванцу не только посторонних, но и сына своего Сеидалия послал, который во всю прошедшую зиму в толпе его, самозванца, находился, хан же и братья его Ерали и Айчувак солтаны, по-видимому, находились и ныне находятся в непоколебимой их верности, а хотя хан к нему, самозванцу, и писал, однакож, как здесь признавается, да и сам он пишет в тот вид, чтоб чрез то выручить племянника его, реченного Дусали-солтана сына Сеидалия, ибо ис полученных здесь от них, хана Айчувака и Ерали солтанов, по разрушении злодейской толпы при сем ничего здешней стороне противного не предвидится, потому что как скоро изверг Пугачев с изменническою его толпою корпусом войск е.и.в. под командою г-на генерал-майора и кавалера князя Голицына разбит и бежал в Башкирию и к ним, хану с братьями Ералием, Айчуваком и Дусалием, а притом к Средней киргиз-кайсацкой орды к Аблай-солтану от 9-го числа апреля от губернатора о сем дано знать и требовано, ежели паче чаяния он, вор, и сообщники его от страха оружия е.и.в. вздумают прибежище возиметь и бегут в киргиз-кайсацкую их орду, то б они, хан и солтаны, приказали подчиненному их народу сих злодеев ловить и в здешнюю сторону для учинення им законного наказания высылать, а притом бы народу их толковали, дабы они, конечно, при сих обстоятельствах, как и всегда, пребывали в непоколебимой к е.и.в. верности, за что и они, хан и солтаны, от стороны, е.в. могут заслужить вящшую похвалу и благоволение, о чем из них Средней орды к Аблай-солтану и от 29 того ж [месяца] подтверждено то.

Из них хан, Ерали и Айчувак солтаны присланными к губернатору письмами представили совершенную свою готовность с порадованием о разбитии сей злодейской толпы; причем из них Ерали просил губернатора, чтоб в разсуждении уклонения башкирского народа на злодейство, и как-де оной пред сим и киргиз-кайсакам причинял немалое предосуждение и разорение, позволено ему, солтану, было, посоветовав с Сагыр-батырем, во уважении присяжной их верноподданической к е.и.в. должности, при сих обстоятельсгвах учинить услугу, а потом-де и здешнюю комерцию восстановить они не оставят, ибо-де он, солтан, и в препровождение отселе в Азию и оттоле сюда купеческих караванов употребиться может.

А хан, по надлежащем губернатора поздравлении, между протчим, объявлял следующее.

Как-де злодей Пугачев, появись, начал разъезжать, то-де хотя ему, хану, от него, губернатора, было и не предложено, чтоб он, собравшись, выехал немедленно для учинения с тем злодеем поражения в Оренбург, а из того и чувствовал себе оскорбление; однакож-де не оставил он и бес того быть на случай требования с подчиненным ему народом в готовности и намерен был сам следовать, но за сею-де притчиною, дабы по отлучке его, хана, некоторые киргизцы поколебаться и на худыя дела обратиться не могли, а потому б не остаться ему в посрамлении от того похода до получения его, губернаторского, уведомления, удержался.

А как-де между тем зима наступила, и он, хан, уведомился, что Дусали-солтан, предався злодею, отправил к нему сына своего, то-де, призвав его к себе журил, для чего он сие учинил, причем-де он, Дусали, хотя и плакал, представляя якобы то сына своего отправление учинил в забвенности, а тем самым и бывшего от самозванца яицкого казака от рук его, ханских, избавил и довел до того, что он, хан, о возвращении того сына его солтанского принужден был обманное письмо к самозванцу  писать только-де напоследок сие его, Дусалиево, объявление учинил коварное, о чем-де от него, хана, чрез нарочного тогда ж к подп. Симанову объявление учинено.

А между-де тем он, хан, находящемуся на нижних яицких форпостах атамане Никитие Бородину советовал, чтоб он тех форпостов изменникам казакам не верил, и естли он желает, то хотел дать ему для защищения киргиз-кайсаков своих; но как-де он, Бородин, от сего отказався, полагал на казаков надежду, а ему, хану, напоминал, чтоб он токмо киргиз-кайсак своих до своевольства и злодейства при крепостях и форпостах удерживал и отнюдь не допускал, то-де он, хан, в соответствие сего чрез детей своих Ишима и Пиралия тех киргизиов, кои в беспокойстве обращались, унял и обоюдное спокойствие возстановил, чрез что-де форпостные люди и находились во всяком спокойствии.

Не получая ж-де он, хан, от стороны губернаторской никакого известия, а ожидая оного ежедневно не редко к реченному атаману Бородину посылал для разведания о том нарочных, и в одну-де ночь, к прискробию его, чрез нарочно приехавшего к нему, хану, киргизца уведомясь, он, хан, что приехавшею из разбойнической толпы в Кулагину крепость многолюдною партиею злодеев он, Бородин, с толмачем повешены, тотчас, взяв несколько людей, ко оной крепости купно с братом его Айчувак-солтаном подъехал и сверх чаяния увидал выехавшего к ним в некотором числе русских людей и татар, Дусали-Солтанского сына Мурзилея, который-де на спрос его, ханской, для чего он так, злодействуя, разъезжает, ответствовал, что он ездит в предводительстве государевых людей и будто тот государь Оренбург и Яицкой городок взял, но он-де, хан, не приняв от него сей вести, бил плетью и хотел было умертвить совсем-де, [но за] тем, по разговоре [с] людьми его, от того до разведения истинны, избавил, а затем-де хотел было сих злодеев поразить и дожидался выезда их ис крепости, только-де они во оной засели.

Итак-де, он, хан, видя происходящее злодейство и желая от сих извергов отдалиться и по учиненной им е.и.в. присяге пребывать в совершенном повиновении, посоветовав с братом его Айчувак-солтаном, зачали было кочевать ко устья Яика-реки, на взморье с тем, что хотя Оренбург и Яицкий городок злодеями взяты, но им-де оттоле лутчее будет иметь над злодеями войск, а притом и с Астраханскою губерниею корреспонденцию и форпостных казаков увещевать, дабы они, оставя заблуждение, на злодея не смотрели; но между тем-де и Дусали-солтан прислал к ним, хану и Айчуваку, соблазнительное такое письмо, что подлинно Оренбург государем их взят и сам он идет в Яицкой городок, где побыв, намерен идти на багренье и для осмотру форпостных, советуя-де притом им отдалиться, почему-де они, хан и солтан, избегая злодейства его, на верхнюю сторону Сорочинской крепости и отошли.

Но как-де между тем, приехав к ним, отправлено бывшия от них в Яицкой городок к подп. Симанову киргизцы и нарочныя казаки уведомили их о целости Оренбурга и Яицкого городка, а притом подали от него, Симанова, письмо, коим-де он требовал от них, хана и солтана, о учинений над злодеями поиска и о присылке к нему на сикурс войск, то-де они, посоветовав между собою при детях своих ханских Ишиме, Пиралие, Мухаметталие и Бикгалие, да Айчуваковеком Шабане, со многим войском и отправили было с приказанием, чтоб они его, подполковника, сикурсовать и самого злодея поймать старались, то-де паки злодей Дусали-солтан, как к ним, хану и Айчуваку, так и к детям их, дал знать, якобы государь их всю область взял; почему-де глупыя киргиз-кайсаки некоторые от страха, а другия от худобы, за глубокостью снега, лошадей …( ¹⁴⁾ возвратились; а дети-де их человеках в тысяче, хотя туда и  ехали, но уведомясь, что злодей сам атакован, комендант стоит в городке, затем, а особливо за усталью лошадей, со уведомлением-де, однакож, коменданта чрез русского человека, чтоб он, ожидая сикурса их и не здаваясь, делал отпор, возвратились-де, который-де сикурс и при самом Айчуваке солтане и при двух ханских детях под Яицкой городок с прежним намерением и отправлен был, токмоде жесточайшая буря и непогод с померением ими на степи лошадей воспрепятствовала.

В сие ж-де время, как дети их в походе находились, с письмом от астраханских присудствующих приехал к ним, хану и солтану, татарского диалекта перевотчик, имянуемой Абдрашит, для требования захваченных ворами киргиз-кайсаками по Волге и на взморье рыбак — русских людей, но как-де сии русаки были захвачены прилепившимися к злодею Дусали-солтану (который-де всех не повинующихся самозванцу приказал захватывать и убивать) киргизцами, о коих-де они, хан и Айчувак-солтан, совсем и известны не были, то-де из них хан о сем и о всем на яицких форпостах и под Оренбургом происходящем к тем присутствующим писал и требовал о присылке воинских команд, а естли оных нет, то о снабдении его, хана, пушками и артиллеристами, дабы-де он, поразя злодеев, с яицким комендантом соединиться мог, а с ним бы и истребить постарались; а как-де сих злодеев искоренят, тогда-де о выискании у киргизцев русских людей и о возвращении старания приложить он, хан, не оставит; а что Дусали-солтан к злодею Пугачеву приобщился, за то с ним надлежащее учинено будет.

В то ж-де детей их в походе пребывание и во время прохода с большим раззорением киргиз-кайсак злодейской толпы к Гурьеву-городку, и когда они, хан и солтан, намерялись учинить над теми злодеями поиск, означенной Дусали-солтан чрез нарочного уведомил их, якобы самозванец всее область взял и сверху-де Яика-реки на него, Дусалия, пришло безчисленное войско; почему-де они, а особливо за глубокостью снега и что кочевье их, находясь вблизости, не подпало б раззорению, коснуться до тех злодеев смелости не возымели, каковыми-де ложными и коварными речьми он, Дусали, их и провел.

Во отмщение-де коего его, Дусалиева, коварства, хотя он, хан, по совету с лутчими владениями его киргиз-кайсаками, намерялся было его, Дусалия, умертвить и тем древнеучиненную им е.и.в. великой государыне присягу не нарушать, только-де он, Дусалий, уведомясь о сем, от Яика бежал за Уил-реку.

Ныне ж-де, хотя он, хан, сам, за переломлением ноги, находится в невозможности, однако-де паки, в разсуждении сего, что лошади киргиз-кайсацкие уже поправились, намерялся послать для искоренения сих злодеев со многим войском детей своих, но, получа-де радостное от губернатора известие, что толпа их уже разрушена, и остановил; ежели ж-де злодей с башкирцами и другими сообщниками на их сторону перебежит, то-де он, по учиненной е.и.в. присяге, переловить их и сюда, отрубя им руки и ноги, представить не оставит, о чем-де и Средней киргиз-кайсацкой орды к владельцу Аблай-солтану предложил.

Что ж касается до Дусали-солтана, то преданность его к самозванцу тем доказательна, что от него и поныне ни одного письма сюда не долучено, а напредь сего каждое лето, как скоро степь открывалась, прежде всех нарочных и письма присылал.

А на вышеписанныя ханское и Ерали-солтанское письма от губернатора ответствовано:

К Ерали-солтану от 21 майя, что как для усмирения бунтующих воров башкирцев и протчих по высочайшему е.и.в. изволению войск прислано сюда много, которыми с ними управиться легко можно, то к сему употреблению киргиз-кайсаки их ненадобны, а только ежели бы  паче чаяния башкирцы от страха оружия е.и.в. бежали за Яик-реку и прибежище возымели в орде их, в таком бы случае, и дабы они, башкирцы, не могли учинить ему, солтану, с подчиненным ему народом вреда, принять от них предосторожность, а когда они в самом деле в орду их прибегут, то б жен их и детей с имением киргиз-кайсаки разобрали по себе в свойство, а самих бы злодеев, приказал он, солтан, всех, для учинения им наказания, в здешнюю сторону неотменно выслать и тем при всяком случае изъявляемое им к службе е.и.в. усердие доказать; причем губернатор ему, солтану, собственно предложил и советовал: подчиненной ему киргиз-кайсацкой народ содержать в крепком наблюдении, дабы, по обольщению сих злодеев, равномерно оной восколебаться и такому ж несчастливому жребию подпасть не мог, ибо как для искоренения сих государственных злодеев войск е.и.в. прислано сюда весьма довольно, то принуждено будет в таких неприятных обстоятельствах обратить оные и против киргиз-кайсак их.

Что ж касается до отворения здесь торгу, то оной начать и производить сии обстоятельства не мешают, а как из того собственная киргиз-кайсацкая выгода получается, то б он, солтан, для того и по должности своей старался.

А к Нурали-хану и Айчувак-солтану от 31-го того ж майя с напоминовением вышеписанных прежних от губернатора от 9-го апреля отправленных и с засвидетельствованием за понесенной с детьми их труд службе е.и.в. усердие удовольствия писано и требовано, чтоб они с народом их прикочевали и расположились вблизость города по Илеку и по другим речкам, где, ежели паче чаяния помощь их вознадобится, то удобнее и скорее употребить оную могут.

Затем от 17-го июня по поводу того, что киргиз-кайсаки как при Яицких крепостях и форпостах увозом людей и отгоном скота делали немалыя злодейства, а напоследок стах в пяти и на Илецкую защиту, от Оренбурга в 60 верстах состоящую, чинили нападение, от губернатора к реченному Нурали-хану писано и требовано, чтоб он по должности его старался с братьями его народ их от шалости всемерно воздержать и отгонной скот и людей возвратить, а в противном случае принуждено будет достать оные военною рукою, а о последней бы на Илецкую защиту нападаемой толпе прилежно разведал, из каких она людей состояла; а как из разговоров примечены в ней русские люди, башкирцы и киргизцы, то от губернатора паки повторено прежнее предложение, чтоб сих воров переловил, и для учинения с ними надлежащего сюда прислал, и, что окажется и учинено будет, о том тот час его, губернатора, уведомил, а притом бы и киргизцев на торг сюда, а особливо с лошадьми, на коих здесь большая, цена, посылал.

Что ж касается до Средней орды, то во всю прошедшую зиму об оной ни малого известия не было, в каком состоянии пребывала; только недавно, чрез разсеваемые известным злодеем в Башкирии письма, уведомленось, якобы той орды Аблай-солтан ему, злодею, сделался усердным и преданным, чиня с ним взаимную пересылку сперва о том, надобном ему, самозванцу, помощь; а как он чрез посылку к нему, Аблаю, из яицкой провинции кашкарских старшин, называемых Упака да Шукура, в том удовольствие его предъявил, то он, Аблай, паки, чрез нарочно посланных своих, дал знать, якобы он с сорокью тысячами человеками к Звериноголовской крепости подошел и тут стан его расположил с таким намерением, чтоб на нее напасть, а три крепости уже выжег и людей в полон побрал; после того еще от него, Аблая, посылка с прозьбою о даче тех пленных ему, киргизцам, учинена, напротиву-де чего от злодея ответствовано, что он реченных взятых им в плен ему,  Аблаю, отдал и велел, чтоб он состоящия по той линии крепости все выжег.

Получа сие толь нечаенное известие, губернатор разсудил между тем, доколь от находящихся в той стране с деташаментами командиров репорты получены будут, писать тотчас к Нурали-хану в таких терминах.

Хотя здесь не уповательно, чтоб он, Аблай-солтан, будучи человек разумной, в нарушение своей присяги захотел отстать от такой великой и славной в свете монархии, под скипетром которой пребывая, имеет он счастие немалое уже время пользоваться высочайшею е.в. милостию, и прилепиться к такому злодею, которой вскоре изчезнуть может. И чтоб он, хан, по верноподданнической его к е.и.в. должности, постарался о сем немедленно чрез нарочных разведать и ему, губернатору, дать знать, дабы можно было против того принять пристойныя меры, да и собственно б под руководство его, хана, обретающейся Меньшей орды киргиз-кайсацкой народ от их пакостей, коих сносить не остается терпеливости, он, хан, обще с братьями его, постарался воздержать, разослав для сего братьев своих и старшин с строгим его повелением, чрез которых бы, отобрав как захваченных людей, так и отогнанный скот, возвратил в здешнюю сторону, а инаково, ежели сии продерзости продолжаться будут, то-де он, губернатор, почитать их, киргизцев. станет за сущих в здешней стороне неприятелей, и обратив на них войски для отмщения, о чем бы он, хан, им, киргизцам, предварительно внушил, а что учинит, о том также бы без уведомления не оставил. Только на сие от него, хана, ответа еще не получено.

При заключении сего тот ответ от него, хана, и получен, а вследствие оного и от брата его, Айчувак-солтана, засвидетельствовано, что Аблай-солтан к такому худому делу, чтоб содействовать в злодействах самозванца Пугачева, не приступит, разве-де оно происходит от некоторых воров киргиз-кайсак, ибо-де он, хан, к нему, Аблаю, предварительно писал, чтоб он в сим случае не заблуждался, и если злодей бежит в их сторону, то б, поймав, его выдал.

Но на сих-де днях получил он, хан, от сына его, Аблая, Вали-солтана на то письмо известие, что отца его совсем в доме нет. А с самого-де того времяни, как поехал с войною на киргизов, оттоле не возвращался, и хотя-де его нет, однак-де он, Вали, по древнеучиненной е.и.в. великой государыне присяге, злодейскому заблуждению следовать не будет, и естли-де злодей к ним выбежит, то-де, поймав, выдать не оставит и здешнее повеление всему народу объявит, да и отцу его дать знать не преминет; пересылка ж-де с ним, злодеем, была как он, хан, чрез присланных от него, Валия, нарочных уведомился чар-этим-чак-чацкого рода у Даутбая и Умитбая, от коих-де может статься и злодейство происходить, со всем-де тем не оставит он, хан, к тамошним солтанам и к ним, Даутбаю и Умитбаю, с тем, чтоб они вору Пугачеву не верили и, пристав к нему, не раззорились, послать нарочного; и ежели-де они, паче чаяния, заблудятся, то-де он, хан, не оставит, по учиненной им е.и.в. присяге, зачать против них войну. Причем, и от него, Валия, адресованное губернатору письмо представил, коим он, Вали-солтан, уведомляя о отбытии отца своего под кыргызов и о его, Валия, Среднюю ордою управлении, и при поздравлении с победою над злодейскою толпою представ, что он, Вали, тому весьма порадовался, ибо-де они находятся злодеям е.и.в. злодеями союзником — приятельми, и естли-де сии враги прибегнут на их сторону, то он здешняго предложения без исполнения не оставит, уверяя притом, что они многие годы великой государыне, верными и с подданными е.в., как братья, не чиня один другому никакого злодейства, пребывают и до конца жизни злодейства в них не будет.

Иван Рейнсдорп.

Титулярный советник Петр Чучалов.

АВПР, ф. 122, д. 2, лл. 2-14 и об.

Комментарии

14. Слово не разобрано.

Казахско-русские отношения в XVIII-XIX веках (1771-1867 годы). Алма-Ата. Наука. 1964
 (Сборник документов и материалов))
РАЗДЕЛ ПЕРВЫЙ
1771-1821 годы

 

сайт http://www.vostlit.info/