Из отправленного от главнокомандующаго на сибирских линиях г-на генерал-майора Агарева рапорта Гос. колл. изволит усмотреть о настоящем поведении киргис-кайсацкой Средней орды Аблай-хана, оказанном присланному от него, г-на генерал-майора, для званья его, Аблая, к приезду в Петропавловскую крепость ко взятью от него на ханское достоинство присяги и получения высочайших е.и.в. грамоты и знаков, капитану Лилингрейну, которое доказывает не только его неблагопристойность, но и презрительную дерзость.

В таком случае, когда ему, Аблай-хану, должно было знаки высочайшей милости е.и.в. принять со усердием и с чувствительнейшим благодарением, он вместо того вздумал отзываться такими притворными недосугами, которые хотя б и в самом деле были, весьма б не препятствовали желание здешней стороны в его ж собственную пользу служащее исполнить, к чему не требовалось ни многаго времяни, ни дальняго его, Аблаева, труда, ибо разстоянием та Петропавловская крепость, в которую он призыван был, от места пребывания его не далее, как токмо дни с три езды.
А как он, Аблай-хан, и сам пред тем усильно меня просил, чтоб все знаки доставлены ему были в Петропавловской крепости, куда и сам со старшиною его быть хотел, то я заключаю, что он ныне удерживается, находясь в трех пустых резонах.

В 1-м. Что по учинении присяги неможно уже будет ему без законной корысти иметь, так как он доныне против совести поступает, имея не только в подчиненной ему орде, но у себя собственно многих российских людей, коих по многому требованию не выдает, а притом и купцов азиатских и российских грабить попускает, так то и ныне учинял, о чем Гос. колл. изволит уведомлена быть из журнальной записки переводчика Бекчурина, при вышеписанном капитане Лилингрейне бывшем.

Во 2-м. Не развращен ли он с китайской стороны, которая от давняго времяни, продолжая пересылку людей, старается его со истощением немалого иждивения в свое подданство преклонить, а от здешняго отправить, как то прошедший зимы и торги в Иркутской губ. пресечены были, а и ныне из киргисцов многим числом на пустыя зюнгорских колмык земли заманиваются, что и старшины его, Аблаевы, подтверждают, как то явствует в вышепомянутой переводчика Бечкурина журнальной записке, с которой, как равно и с перевода, присланного ко мне от него, Аблая, письма, копии при сем подношу.

В 3-м. Что он со здешней стороны просимого войска не получил, которого домогался, имея в предмете противящихся ему киргизов усмирить и в орде по самолюбию власть свою умножить.

Со всем тем не премину я о дальнейшем ево, Аблаевом, с народом обращении благопристойным образом разведание мое продолжать и что открываться будет, о том Гос. колл. доносить. А между тем, доколе он, Аблай-хан, к получению вышеписанных знаков желания не представит, имеют те знаки хранимы быть в Петропавловской крепости, которых, как я мню, и отдавать ему дотоле не сходно, пока он, Аблай, в верности должной присяги не учинит.

В протчем, благостию божескою по пограничности здешней состоит спокойно. И хотя в некоторых местах от киргисцов обыкновенныя их  шалости отгоном скота и увозом людей и произходят, однако оные чрез посредство хана и солтанов и задерживанием на торгу киргисцов поправляются.

Иван Рейнсдорп.

Секретарь Фадей Чекалов.

АВПР, ф. 122, 1779-1780 г., д. I, лл. 247 и об.

Казахско-русские отношения в XVIII-XIX веках (1771-1867 годы). Алма-Ата. Наука. 1964
 (Сборник документов и материалов))
РАЗДЕЛ ПЕРВЫЙ
1771-1821 годы

сайт http://www.vostlit.info/